№ 1 (2023)

Окончание холодной войны ознаменовалось установлением однополярного мира, характеризующегося гегемонией США. В 1990-х и начале 2000-х годов США реализовывали стратегию «либеральной гегемонии» с упором на продвижение демократии в странах бывшего социалистического лагеря. Расширение НАТО и поддержка расширения ЕС были ключевыми элементами этой стратегии. Среди экспертов и политиков сложилось мнение, что «либеральная демократия» распространится по всему миру, принеся новую эру мира и стабильности. Однако «однополярный момент» длился недолго. Мировой финансовый кризис 2007-2008 гг. положил начало трансформации мирового порядка после холодной войны. Причин этой трансформации множество: относительный упадок США, подъем других держав, прежде всего Китая, и создание новых многосторонних организаций, таких как БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества. Трансформация порядка, сложившегося после холодной войны, возвращает в обиход понятие многополярного мира и конкуренции великих держав. Возникновение многополярного миропорядка неизбежно повлечёт за собой региональную нестабильность и соперничество за региональную гегемонию. Отсутствие мирового гегемона или «мирового полицейского» означает, что государства второго эшелона будут более склонны использовать принуждение как основной инструмент продвижения своих национальных интересов. Мир столкнулся с разрушением глобального мирового порядка, и у нас есть крайне ограниченное представление о том, как будет выглядеть новый зарождающийся порядок. Одна закономерность очевидна - государства уделяют больше внимания принуждению, силе и гибридной войне как ключевым элементам своей внешней политики. Между тем отсутствие глобального гегемона провоцирует жесткую и зачастую ожесточенную борьбу за доминирование между региональными державами. Южный Кавказ был ареной пересечения интересов многих акторов - России, США, ЕС, Турции и Ирана. Если в 1990-х и 2000-х годах геополитическая конфигурация региона основывалась на соперничестве между Турцией, Азербайджаном и Грузией, поддерживаемыми США с одной стороны, и союза России и Армении с другой, то в последние годы ситуация изменилась. Стремление Турции к независимой внешней политике и растущая напряженность в отношениях между Турцией и США привели к установлению отношений конкуренции и сотрудничества между Россией и Турцией. Анкара и Москва по-прежнему являются конкурентами, но умеют справляться со своими противоречиями. Карабахская война 2020 года стала предвестником грядущих изменений в региональном балансе сил. Азербайджан выиграл войну, получив значительную военную поддержку Турции, Армения понесла значительные потери, а Россия разместила своих миротворцев в Нагорном Карабахе. Поскольку Южный Кавказ сталкивается с растущей конкуренцией между внешними игроками, борющимися за влияние, и поскольку отношения России и Запада были полностью разрушены после февраля 2022 года, регион стал еще одной ареной конкуренции между Россией и Западом. США и ЕС заинтересованы в вытеснении российских миротворцев из Нагорного Карабаха после окончания пятилетнего срока, рассматривая это как важный шаг в снижении российского влияния в регионе. Между тем Россия стремится стабилизировать отношения между Арменией и Азербайджаном, сохраняя при этом свое военное присутствие в Нагорном Карабахе. Несмотря на растущую напряженность в отношениях между Турцией и США, Анкара по-прежнему остается основным инструментом США в их усилиях по ослаблению влияния России на Южном Кавказе.

В статье приводятся политические оценки отношения немецких военных специалистов к процессам начального периода Японо-китайской войны. Авторы основываются на малоизвестных ранее документах из Центрального архива Министерства обороны России, часть данных документов вводятся в оборот впервые. В статье находит отражение борьба идеологий на территории Китая в ходе его военного столкновения с Японией. Авторы, основываясь на немецких документах, показывают жёсткий антикоммунистический характер японской политики на оккупированных китайских территориях, а также обращаются и к проблеме японского шовинизма в конце 1930-х годов [Russian-Chinese relations in the XX century. Vol. IV, 2000]. Сложность отношений японских военных с представителями политической и экономической элит Китая на начальном этапе Японо-китайской войны обусловило поддержку со стороны китайской буржуазии режима Гоминьдана, что ослабило позиции китайских коллаборационистов. Показан провал стратегии японских оккупационных властей, направленной на раскол китайского общества. В статье отражена роль Александра фон Фалькенхаузена на начальном этапе Японо-китайской войны. Авторы освещают вопросы стратегических просчётов высшего японского командования и недостатков в стратегии Чан Кайши.